Текст 2 приписан более мелко справа от Текста 1. Буквы Ⰿ (м) в Тексте 1 и Тексте 2 – разного палеографического типа. Между буквами и (и) и к (к) в азбуке Стыряты, возможно, стояла вто-

рая буква для и – Ⰹ, как в практически идентичной по составу азбуке № 46.

Обычный порядок следования букв в начале глаголической азбуки несколько иной: Ⰰ Ⰱ Ⰲ Ⰳ Ⰴ Ⰵ Ⰶ Ⰷ Ⰸ Ⰹ Ⰺ Ⰻ Ⰼ Ⰽ Ⰾ Ⰿ, то есть между ж и з должно находиться «зело», а не «гервь», а буква «гервь» помещается непосредственно перед к. Расположение кириллического «гервь» на месте «зело» имеет, по-видимому, фонетическое объяснение. В старославянском «гервь» встречается только в глаголических текстах, где он обозначал мягкое |г’|, представленное исключительно в грецизмах (ћеона, ићемонъ и др.). В Новгороде же, где не прошло второе переходное смягчение заднеязычных, эта фонема выступала и в славянской лексике — в тех позициях, где в старославянском звучала аффриката |д͜з’|, обозначавшаяся буквой «зело». Таким образом, если у писцов западноболгарских (македонских) рукописей XI в. не было никаких оснований для смешения букв «гервь» и «зело», то у осваивающего глаголицу новгородца такое основание имелось. Усвоив от своего учителя, что буква «зело» употребляется для записи слов типа ноѕѣ и помоѕи, он просто подставил на ее место графему, обозначавшую согласную, с которой эти слова произносились в его живой речи. Фиксация кириллической буквы «гервь» в Новгороде XII  в. подтверждает предположение А. И. Соболевского [Соболевский А. И. К истории древнейшей церковнославянской письменности // Русский филологический вестник. Варшава, 1902. Т. XLVIII. С. 109–133], который возводил «гервь» к древнейшей кириллице — вопреки традиционному мнению о его более позднем сербском происхождении. Палеография новгородского «гервь» весьма отлична от древних западнобалканских примеров, поэтому судить о его первоначальном облике пока затруднительно.

Ср. соображения о датировке надписи № 35 того же автора.

Церковь Благовещения была окончательно разрушена перед закладкой в 1342  г. на ее месте нового каменного храма. Между тем среди граффити на фресках церкви 1103 г. нет надписей с признаками, которые позволили бы однозначно датировать эти тексты XIII или первой половиной XIV в.